В поведении его явилось много мелочей, обращавших на себя ее внимание: он бросил щегольство, стал больше заботиться о
чистоте тела и платья, двигался свободнее, ловчей и, становясь наружно проще, мягче, возбуждал у матери тревожное внимание.
Он верил, что ее душа, освободившись от бренного тела, получила дар большого видения, знает и чувствует, как он любил ее здесь, на земле, и при встрече там она улыбается ему, если не более нежно, то более сознательно, чем улыбнулась в ночь переворота 9 ноября 1740 года, когда он доложил ей об аресте Бирона и его клевретов. Он хотел заслужить это свидание
чистотой тела и духа и в этом направлении определил режим своей будущей «жизни» и вдруг… все кончено.
«Поэтому, если ты хочешь одним словом выразить, что такое я, это слово — равноправность, Без него наслаждение телом, восхищение красотою скучны, мрачны, гадки; без него нет чистоты сердца, есть только обман
чистотою тела. Из него, из равенства, и свобода во мне, без которой нет меня.
Неточные совпадения
Он был бодр
телом, потому что был бодр умом. Он был резв, шаловлив в отрочестве, а когда не шалил, то занимался, под надзором отца, делом. Некогда было ему расплываться в мечтах. Не растлелось у него воображение, не испортилось сердце:
чистоту и девственность того и другого зорко берегла мать.
Потом опять бросался к Вере, отыскивая там луча
чистоты, правды, незараженных понятий, незлоупотребленного чувства, красоты души и
тела, нераздельно-истинной красоты!
«Мыльная» бани полна пара; на лавке лежит грузное, красное, горячее
тело, а возле суетится цирюльник с ящиком сомнительной
чистоты, в котором находится двенадцать банок, штуцер и пузырек с керосином. В пузырек опущена проволока, на конце которой пробка.
Будьте опрятны в одежде вашей;
тело содержите в
чистоте; ибо
чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность
тела нередко отверзает неприметную стезю к гнусным порокам. Но не будьте и в сем неумеренны. Не гнушайтесь пособить, поднимая погрязшую во рве телегу, и тем облегчить упадшего; вымараете руки, ноги и
тело, но просветите сердце. Ходите в хижины уничижения; утешайте томящегося нищетою; вкусите его брашна, и сердце ваше усладится, дав отраду скорбящему.
И с тех с самых пор дала она обет в
чистоте телесной жизнь провождать и дотоле странничать, доколе
тело ее грешное подвиг душевный переможет.
На умытом лице он чувствовал свежесть, на сильном
теле — непривычную после похода
чистоту, во всех отдохнувших членах — спокойствие и силу.
— Итак, вы женаты, — сказала она. — Но не беспокойтесь, я киснуть не буду, я сумею вырвать вас из своего сердца. Досадно только и горько, что вы такая же дрянь, как все, что вам в женщине нужны не ум, не интеллект, а
тело, красота, молодость… Молодость! — проговорила она в нос, как будто передразнивая кого-то, и засмеялась. — Молодость! Вам нужна
чистота, Reinheit! [
Чистота, невинность (нем.).] Reinheit! — захохотала она, откидываясь на спинку кресла. — Reinheit!
Из всех троих он один сохранил
чистоту одежды и
тела: не говоря о Колесникове, даже Саша погрязнел и, кажется, не замечал этого, а матрос по-прежнему через день брил подбородок и маленькой щеточкой шмурыгал по платью; смешал пороху с салом, чтобы чернело, и смазывал сапоги.
Но одного все же не предусмотрела умная Елена Петровна: что наступит загадочный день, и равнодушно отвернутся от красоты загадочные дети, проклянут
чистоту и благополучие, и нежное, чистое
тело свое отдадут всечеловеческой грязи, страданию и смерти.
Бодрая крепость в
теле, ощущение прочной
чистоты от частого купанья, сейчас вкусный ужин, все тебя любят, все тебе рады.
Происходит это от того, что человек простой, так называемый необразованный, всю жизнь свою работавший
телом, не извратил свой разум и удержал его во всей
чистоте и силе.
Я велел принести таз теплой воды и мыла. Глаза японца радостно заблестели. Он стал мыться. Боже мой, как он мылся! С блаженством, с вдохновением… Он вымыл голову, шею, туловище; разулся и стал мыть ноги. Капли сверкали на крепком, бронзовом
теле,
тело сверкало и молодело от охватывавшей его
чистоты. Всех кругом захватило это умывание. Палатный служитель сбегал к баку и принес еще воды.
Душа, очищенная страданиями
тела, сбросила с себя грязную одежду греха и стала стремиться к идеалу. Она жаждала света и
чистоты.